Право на хрупкость
ЧитатьКогда-то очень давно, когда грозный бог Шива еще не был разрушителем вселенной, частью триединства ее творца и главой собственной ветви религии, а был всего лишь второстепенным ведийским божеством гнева, и из всех имеющихся регалий он пока обладал только своим скверным характером, а звали его вовсе не Шивой, а только Рудрой (что значит «красный», прозвание, которое он получил за излишнюю вспыльчивость), была у него красавица-жена, Сати, кроткая и нежная, которая, как это ни странно, любила своего непутевого мужа очень и очень сильно, пожалуй, единственная во всем мире.
И вот как-то раз, царь богов Индра решил устроить у себя жертвоприношение. А надо сказать, карьера его была тогда на взлете, птицей он был неимоверно важной, и, стало быть, на приемах у себя собирал общество исключительно избранное. И вот, рассылая пригласительные на какое-то особо знаковое жертвоприношение, Индра задумался., а стоит ли приглашать этого Рудру? Ведь обязательно опять с кем-нибудь поскандалит, а то и подерется, одним словом, испортит всем вечер. А если не приглашать…обидится, поскандалит, но уже конкретно с ним, с Индрой… Что делать? «Ээээ, была не была! – подумал Индра, - царь я или не царь, в конце-то концов!» И не пригласил…
Узнав про такое тяжкое оскорбление, нанесенное ее мужу, кроткая Сати проявила недюжинную силу характера и, вместо того, чтобы обивать начальственные пороги и жаловаться подружкам на кухне, как недооценивают и не понимают ее дражайшего супруга, красавица явилась на торжество и демонстративно сожгла себя в жертвенном пламени в знак протеста. Рудра был безутешен. Особо не баловавший свою прелестную половину нежностью при жизни, потеряв ее, вдовец понял, что жизнь без нее смысла никакого для него не имеет. Он разнес к чертовой матери все сборище, многим присутствовавшим были нанесены тяжкие телесные повреждения, а уж подсчитывать материальный и моральный ущерб от устроенного им погрома и вовсе никто не возьмется! А затем удалился скорбеть в горы Хималая. Иногда его скорбь приносила определенные неудобства окружающим. Однажды, восемь жен восьми отшельников (от нравится мне это, у них практически каждый отшельник был при жене, как говорится, война войной, а обед по расписанию), почти таких же благочестивых, как их мужья, собирали на склонах Хималая какие-то травки-корешки и встретили безутешно горюющего по своей супруге бога Шиву, а у последнего как раз случился особо мощный «приход». В чем мать родила, обмазанный пеплом с ног до головы, с растрепанными волосами, Шива отплясывал какие-то безумные танцы, завывая на разные голоса нечто нечленораздельное. Видимо, как и положено богу, Шива даже в таком виде был неотразим, потому что благочестивые дамочки враз позабыли о своем благочестии, и принялись ходить за ним как привязанные, пожирая глазами прекрасного психа, который на них никакого внимания не обращал и продолжал свои вокальные и танцевальные экзерсисы. Законные супруги девушек забеспокоились и отправились жаловаться к царю богов Индре. Индра долго мялся, чесался и пытался отмазаться так, чтобы не потерять лицо, потому что снова связываться с Шивой ему совсем не хотелось. Он, конечно, попытался его помягче усовестить, дескать, нехорошо, скачешь в таком виде, чужие тетки за тобой табунами ходят, ты уж хоть либо пользуйся, либо прекрати смущать бедных впечатлительных женщин и скачи где-нибудь, где тебя никто не видит. На что Шива абсолютно логично ответил, что за собой никого не тащил и даже не агитировал тащиться, что ему глубоко наплевать, кто на него и как смотрит и как далеко при этом от дома ушел, что он скорбит, что скорбь его безмерна, и что он имеет полное право скорбеть так, как ему охота, а кому не нравится, тому ВОТ (здесь танцующий бог весьма элегантно украсил свою речь интернациональным неприличным жестом).
Ситуацию разрядила Лакшми, к тому времени совершенно уже задолбавшая Вишну необходимостью развернутых ответов на вопрос «Милый, а если бы я вдруг умерла, ты бы страдал так же как Шива? Или больше???» Она авторитетно заявила, что Сати еще возродится на земле в другом обличье и Шива вновь неизбежно соединится со своей возлюбленной. Рудра известие это воспринял как-то вяло (угу, особенно учитывая всякие штучки, которые могут случиться при реинкарнации, то его можно понять), однако бесчинствовать прекратил и отправился на одну из вершин Хималая, вести суровый образ жизни, молчать и хмуриться, лишь иногда отвлекаясь на то, чтобы кого-нибудь убить, перебить, ну или хотя бы вогнать в ужас до заикания.
И вот прошло много-много-много-очень-много лет. Шива уже давно привык к своему аскетству и даже в тайне гордился своей повсеместно гремевшей славой самого сурового подвижника. И так он увлекся этой ролью, что не заметил, или делал вид, что не замечает, юную прихожанку, каждый день приносившую ему цветы и глядевшую на него с плохо скрываемым обожанием. Прелестная дочь гор, Ума, она же Парвати, была никем иным, как новым рождением Сати. Об этом, с легкой руки все той же Лакшми, уже знали все, постоянно говорили об этом Шиве, но то ли до него не доходило, то ли планы у него поменялись. Ума приходила каждый день, глаза ее, подобные лотосам, застилали слезы восторга, когда смотрела она на своего сурового возлюбленного, но тщетны были ее старания, восторги и красы, выбить Шиву из медитативного состоянии не получалось, хоть ты тресни.
В это время на земле появился то ли царь, то ли демон, который слишком уж распоясался, назавоевывал всего, чего можно и нельзя, и начал активно досаждать небожителям. Ситуация была настолько серьезной, что за советом они побежали не к Вишну, а к самому Брахме. Брахма заявил, что необходимо поженить Шиву и Уму, а уж у них родиться дитя, которое все вопросы решит. Прародитель создал инициативную группу, главой которой назначил Вишну, и поручил данной группе решить вопрос с бракосочетанием вышеназванных Шивы и Умы.
Вишну искренне пытался решить вопрос по-хорошему. Он соловьем заливался, расписывая суровому отшельнику все прелести супружеской жизни, особо напирая на наиприятнейшие аспекты эротического характера. Он в миллионный раз втолковывал товарищу, что девица, которую ему сватают, есть не кто иная как его Сати, да и в нынешнем рождении не подкачала, ни красотой лица и стана, ни мягкостью характера и обхождения (в этом месте Вишну горестно вздохнул, ну да может нам показалось). Бесполезно. Шива не удостоил его даже и взглядом.
Тогда Вишну решил прибегнуть к хитрости. Призвав бога Каму (сами понимаете чего это был за бог, нетленное его творение Кама-сутра до сих пор значится в списке самых читаемых, издаваемых и переводимых книг всех времен и народов), он велел ему спрятаться за спиной Шивы, и когда Ума как всегда принесет цветы и благовония, попасть Шиве стрелой любви в сердце, дабы помочь свершиться неизбежному. Все шло гладко, Кама спрятался, Ума пришла, да только вот Шива почуял неладное и, оглянувшись через плечо, гневным взглядом испепелил нафиг прицелившегося Каму. И стал Кама бестелесным. Очень расстроилась от этого Камина супружница. Однако ей пообещали, что как только дело выгорит, супруг ее вновь обретет плоть и все у них будет по-прежнему. Ума же, увидев, что хитроумный замысел провалился, психанула, расплакалась, выкинула свои цветы, изорвала на себе нарядные одежды, посрывала драгоценности, испортила прическу и все такое. «Зачем мне моя красота, - причитала девушка, - если единственный возлюбленный мой на нее даже не смотрит! Зачем мне вообще жизнь моя без его любви! Уйду от мира! И раз красотой и нежностью не смогла я тронуть его сурового сердца, то постараюсь заслужить хотя бы силой духа моего его одобрение!» И ушла прекрасная Ума жить в горную хижину без всяких удобств, питаться чем ни попадя и ходить в рогожке, занимаясь исключительно постом и умерщвлением плоти. Все ужасно расстроились и решили, что теперь уж точно ничего не получится, уговаривали красавицу вернуться, пугали тем, что несбалансированное питание и отсутствие элементарных косметических процедур пагубно отразятся на ее здоровье и красоте, девушка упорно продолжала отшельническую жизнь. Однажды в хижину ее пришел странствующий брахман. Ума приняла его, как подобает, омыла ему ноги, усадила на почетное место гостя, принесла угощения, в общем, приняла по всем правилам этикета и с должным почтением. Брахман похвалил девушку за подвижничество, удивился тому, что такая молодая и красивая леди решила вступить на путь отречения от всего мирского и тут же взялся ее журить за то, что это не совсем хорошо, что ей де дОлжно вернуться к родителям, выйти замуж за приличного молодого человека, рожать детей и быть им хорошей матерью, а мужу своему хорошею женой. На что юная Ума ответила, что никого, кроме бога Шивы нет в ее сердце, а раз она не нужна ему, значит и ей не нужна эта жизнь и не видит она иного для себя пути, кроме как пути сурового отрешения от мира, которым идет ее возлюбленный. Брахман искренне удивился и поинтересовался, чего же такого привлекательного нашла столь прекрасная девушка в этом самом Шиве. Ведь и не красавец он, если не сказать урод, и стар, и характер дрянь, и на шее носит ядовитую змею, а на бедрах шкуру убитого им демона, и богатств-то у него нет никаких и не будет никогда при таком-то отношении к жизни… Не выдержала воспитанная девушка Ума, вскочила, и, так вежливо, как только могла, объяснила гостю, что всё понимает, субординация, законы гостеприимства, уважение к старшим, в конце концов, но говорить гадости о своем любимом она никому не позволит, даже самому Брахме! И что слушать она этих глупостей не желает, потому что Шива самый красивый, самый умный и самый лучший на свете! А если уважаемый гость не прекратит, то она за себя не отвечает. Расхохотался тогда брахман, поднялся во весь рост и увидела Ума, что это никакой не брахман, а ее возлюбленный Шива! Стоит, смотрит на нее и улыбается! Бросилась она к нему на шею и…. возродился бог Кама, сами понимаете. И длилась первая брачная ночь Шивы и Умы целый год. И длилась бы еще дольше, наверное, если бы инициативная группа во главе с Вишну не начала со значением покашливать и тактично напоминать о цели всего предприятия! Но это уже совсем другая история
Другие сказки автора
И вот как-то раз, царь богов Индра решил устроить у себя жертвоприношение. А надо сказать, карьера его была тогда на взлете, птицей он был неимоверно важной, и, стало быть, на приемах у себя собирал общество исключительно избранное. И вот, рассылая пригласительные на какое-то особо знаковое жертвоприношение, Индра задумался., а стоит ли приглашать этого Рудру? Ведь обязательно опять с кем-нибудь поскандалит, а то и подерется, одним словом, испортит всем вечер. А если не приглашать…обидится, поскандалит, но уже конкретно с ним, с Индрой… Что делать? «Ээээ, была не была! – подумал Индра, - царь я или не царь, в конце-то концов!» И не пригласил…
Узнав про такое тяжкое оскорбление, нанесенное ее мужу, кроткая Сати проявила недюжинную силу характера и, вместо того, чтобы обивать начальственные пороги и жаловаться подружкам на кухне, как недооценивают и не понимают ее дражайшего супруга, красавица явилась на торжество и демонстративно сожгла себя в жертвенном пламени в знак протеста. Рудра был безутешен. Особо не баловавший свою прелестную половину нежностью при жизни, потеряв ее, вдовец понял, что жизнь без нее смысла никакого для него не имеет. Он разнес к чертовой матери все сборище, многим присутствовавшим были нанесены тяжкие телесные повреждения, а уж подсчитывать материальный и моральный ущерб от устроенного им погрома и вовсе никто не возьмется! А затем удалился скорбеть в горы Хималая. Иногда его скорбь приносила определенные неудобства окружающим. Однажды, восемь жен восьми отшельников (от нравится мне это, у них практически каждый отшельник был при жене, как говорится, война войной, а обед по расписанию), почти таких же благочестивых, как их мужья, собирали на склонах Хималая какие-то травки-корешки и встретили безутешно горюющего по своей супруге бога Шиву, а у последнего как раз случился особо мощный «приход». В чем мать родила, обмазанный пеплом с ног до головы, с растрепанными волосами, Шива отплясывал какие-то безумные танцы, завывая на разные голоса нечто нечленораздельное. Видимо, как и положено богу, Шива даже в таком виде был неотразим, потому что благочестивые дамочки враз позабыли о своем благочестии, и принялись ходить за ним как привязанные, пожирая глазами прекрасного психа, который на них никакого внимания не обращал и продолжал свои вокальные и танцевальные экзерсисы. Законные супруги девушек забеспокоились и отправились жаловаться к царю богов Индре. Индра долго мялся, чесался и пытался отмазаться так, чтобы не потерять лицо, потому что снова связываться с Шивой ему совсем не хотелось. Он, конечно, попытался его помягче усовестить, дескать, нехорошо, скачешь в таком виде, чужие тетки за тобой табунами ходят, ты уж хоть либо пользуйся, либо прекрати смущать бедных впечатлительных женщин и скачи где-нибудь, где тебя никто не видит. На что Шива абсолютно логично ответил, что за собой никого не тащил и даже не агитировал тащиться, что ему глубоко наплевать, кто на него и как смотрит и как далеко при этом от дома ушел, что он скорбит, что скорбь его безмерна, и что он имеет полное право скорбеть так, как ему охота, а кому не нравится, тому ВОТ (здесь танцующий бог весьма элегантно украсил свою речь интернациональным неприличным жестом).
Ситуацию разрядила Лакшми, к тому времени совершенно уже задолбавшая Вишну необходимостью развернутых ответов на вопрос «Милый, а если бы я вдруг умерла, ты бы страдал так же как Шива? Или больше???» Она авторитетно заявила, что Сати еще возродится на земле в другом обличье и Шива вновь неизбежно соединится со своей возлюбленной. Рудра известие это воспринял как-то вяло (угу, особенно учитывая всякие штучки, которые могут случиться при реинкарнации, то его можно понять), однако бесчинствовать прекратил и отправился на одну из вершин Хималая, вести суровый образ жизни, молчать и хмуриться, лишь иногда отвлекаясь на то, чтобы кого-нибудь убить, перебить, ну или хотя бы вогнать в ужас до заикания.
И вот прошло много-много-много-очень-много лет. Шива уже давно привык к своему аскетству и даже в тайне гордился своей повсеместно гремевшей славой самого сурового подвижника. И так он увлекся этой ролью, что не заметил, или делал вид, что не замечает, юную прихожанку, каждый день приносившую ему цветы и глядевшую на него с плохо скрываемым обожанием. Прелестная дочь гор, Ума, она же Парвати, была никем иным, как новым рождением Сати. Об этом, с легкой руки все той же Лакшми, уже знали все, постоянно говорили об этом Шиве, но то ли до него не доходило, то ли планы у него поменялись. Ума приходила каждый день, глаза ее, подобные лотосам, застилали слезы восторга, когда смотрела она на своего сурового возлюбленного, но тщетны были ее старания, восторги и красы, выбить Шиву из медитативного состоянии не получалось, хоть ты тресни.
В это время на земле появился то ли царь, то ли демон, который слишком уж распоясался, назавоевывал всего, чего можно и нельзя, и начал активно досаждать небожителям. Ситуация была настолько серьезной, что за советом они побежали не к Вишну, а к самому Брахме. Брахма заявил, что необходимо поженить Шиву и Уму, а уж у них родиться дитя, которое все вопросы решит. Прародитель создал инициативную группу, главой которой назначил Вишну, и поручил данной группе решить вопрос с бракосочетанием вышеназванных Шивы и Умы.
Вишну искренне пытался решить вопрос по-хорошему. Он соловьем заливался, расписывая суровому отшельнику все прелести супружеской жизни, особо напирая на наиприятнейшие аспекты эротического характера. Он в миллионный раз втолковывал товарищу, что девица, которую ему сватают, есть не кто иная как его Сати, да и в нынешнем рождении не подкачала, ни красотой лица и стана, ни мягкостью характера и обхождения (в этом месте Вишну горестно вздохнул, ну да может нам показалось). Бесполезно. Шива не удостоил его даже и взглядом.
Тогда Вишну решил прибегнуть к хитрости. Призвав бога Каму (сами понимаете чего это был за бог, нетленное его творение Кама-сутра до сих пор значится в списке самых читаемых, издаваемых и переводимых книг всех времен и народов), он велел ему спрятаться за спиной Шивы, и когда Ума как всегда принесет цветы и благовония, попасть Шиве стрелой любви в сердце, дабы помочь свершиться неизбежному. Все шло гладко, Кама спрятался, Ума пришла, да только вот Шива почуял неладное и, оглянувшись через плечо, гневным взглядом испепелил нафиг прицелившегося Каму. И стал Кама бестелесным. Очень расстроилась от этого Камина супружница. Однако ей пообещали, что как только дело выгорит, супруг ее вновь обретет плоть и все у них будет по-прежнему. Ума же, увидев, что хитроумный замысел провалился, психанула, расплакалась, выкинула свои цветы, изорвала на себе нарядные одежды, посрывала драгоценности, испортила прическу и все такое. «Зачем мне моя красота, - причитала девушка, - если единственный возлюбленный мой на нее даже не смотрит! Зачем мне вообще жизнь моя без его любви! Уйду от мира! И раз красотой и нежностью не смогла я тронуть его сурового сердца, то постараюсь заслужить хотя бы силой духа моего его одобрение!» И ушла прекрасная Ума жить в горную хижину без всяких удобств, питаться чем ни попадя и ходить в рогожке, занимаясь исключительно постом и умерщвлением плоти. Все ужасно расстроились и решили, что теперь уж точно ничего не получится, уговаривали красавицу вернуться, пугали тем, что несбалансированное питание и отсутствие элементарных косметических процедур пагубно отразятся на ее здоровье и красоте, девушка упорно продолжала отшельническую жизнь. Однажды в хижину ее пришел странствующий брахман. Ума приняла его, как подобает, омыла ему ноги, усадила на почетное место гостя, принесла угощения, в общем, приняла по всем правилам этикета и с должным почтением. Брахман похвалил девушку за подвижничество, удивился тому, что такая молодая и красивая леди решила вступить на путь отречения от всего мирского и тут же взялся ее журить за то, что это не совсем хорошо, что ей де дОлжно вернуться к родителям, выйти замуж за приличного молодого человека, рожать детей и быть им хорошей матерью, а мужу своему хорошею женой. На что юная Ума ответила, что никого, кроме бога Шивы нет в ее сердце, а раз она не нужна ему, значит и ей не нужна эта жизнь и не видит она иного для себя пути, кроме как пути сурового отрешения от мира, которым идет ее возлюбленный. Брахман искренне удивился и поинтересовался, чего же такого привлекательного нашла столь прекрасная девушка в этом самом Шиве. Ведь и не красавец он, если не сказать урод, и стар, и характер дрянь, и на шее носит ядовитую змею, а на бедрах шкуру убитого им демона, и богатств-то у него нет никаких и не будет никогда при таком-то отношении к жизни… Не выдержала воспитанная девушка Ума, вскочила, и, так вежливо, как только могла, объяснила гостю, что всё понимает, субординация, законы гостеприимства, уважение к старшим, в конце концов, но говорить гадости о своем любимом она никому не позволит, даже самому Брахме! И что слушать она этих глупостей не желает, потому что Шива самый красивый, самый умный и самый лучший на свете! А если уважаемый гость не прекратит, то она за себя не отвечает. Расхохотался тогда брахман, поднялся во весь рост и увидела Ума, что это никакой не брахман, а ее возлюбленный Шива! Стоит, смотрит на нее и улыбается! Бросилась она к нему на шею и…. возродился бог Кама, сами понимаете. И длилась первая брачная ночь Шивы и Умы целый год. И длилась бы еще дольше, наверное, если бы инициативная группа во главе с Вишну не начала со значением покашливать и тактично напоминать о цели всего предприятия! Но это уже совсем другая история
Другие сказки автора
@темы: Сказки и притчи